Куда смотрит наука?

Виктор Мадисон, кандидат биологических наук Головной селекционный центр Украины, г. Переяслав-Хмельницкий «Ученые - те же фантазеры и художники: они не вольны над своими идеями; они могут хорошо работать,долго работать только над тем, к чему лежит их мысль, к чему влечет их чувство». В.И. Вернадский «Ученый без дарования подобен тому бедному мулле, который изрезал и съел Коран, думая исполниться духа Магометова». А.С. Пушкин Почему возможность увеличения производства молока от коровы в 3-5 раз до сих пор не радуют нашу науку? Гордыня заела? На эти вопросы, еще полвека назад ответил И.В.Сталин: «Нам нужна не всякая производительность труда…». Славить разведение «по-советски», без генетики и мохнатых ножек дрозофилы, продолжил Н.С. Хрущев. Во время визита в Асканию-Нову в конце 50-х годов, он продолжал клеймить«прислуживающую девку империализма»: «Нам не нужна буржуазная генетика. Нам нужна корова, какая давала бы 3 тысячи килограммов молока. Не все то золото, что в диссертациях блестит. Кажется, мечта первого секретаря ЦК КПСС наконец сбылась. Вследствие повальной голштинизации и вырезке малопродуктивного поголовья Украина, спустя полвека, достигла заветных 3 тысячи кг на голову. Не пройдет еще и полвека, и, вопреки усилиям отечественной селекции, удои по Украине смогут выйти на европейский уровень. Слова Н.С. Хрущева до сих пор по сердцу патриотам отечественной селекции, благодаря которым и произошел крах советского села, лишенного принудительного крестьянского труда. В рыночных условиях ведения хозяйства достижения советской зооинженерии пошли на дно капитализма, как слепые котята у безжалостного хозяина. Не помогли - ни приоритеты, ни разработки времен социализма. Так и живем: наука - сама по себе, практика - с надеждой на заграницу. Когда наши сельхозпатриоты рассуждают о капризности и требовательности канадских голштинов для существования в наших природно-климатических условиях, в них, прежде всего, говорит неравнодушие к более успешным коллегам. «Мы привыкли получать по 3000 кг от коровы. Сейчас должнывыбросить из головы то, чему нас учили и решать, как жить дальше. Сегодня продуктивность, которая сможет себя окупить - 7500 кг», - говорила И.С. Воленко еще в 1994 году. На этапе «ручного», идеологического управления научными исследованиями в СССР, в том числе в селекции скота, необычные и передовые ее достижения попадали под корректировку партии и правительства. В.П. Глазко приводит любопытный факт, что хлеборобная царская Россия, в отличие от голодной большевистской, производила в то время пятую часть мирового объема зерна, хотя и не имела научного центра по селекции культурных растений. В отношении разведения племенного скота аналогии схожие. Американские и канадские фермеры, разводящие голштина, не увязывали лидерство в молочном скотоводстве с созданием широкой сети «племенных» научно исследовательских институтов. По-видимому, в этом был залог их успеха. Главный НИИ «доморощенных» селекционеров был в головах и кошельках скотоводов.В 1881г. европейские голштины переселенцев из Голландии попадают в руки канадского фермера Г.В. Клеменса. Хозяин, его сын и внуки на протяжении десятилетий старательно отбирали потомство бывших голландок на молочную продуктивность и экономичность, разработали первую программу селекции голштинской породы в своей стране. Не вдаваясь в технику селекции (точность, достоверность, масштабность), отметим, что породный отбор европейского скота вели по главным критериям: высота в холке не менее 145 см, живая масса взрослых коров не менее 700 кг, продуктивность 8-10 тыс. кг. Чтобы достигнуть таких стандартов, была разработана система интенсивного выращивания телок, живая масса которых к возрасту первого осеменения (17-18 месяцев) достигала 420-450 кг (фото голштинских телочек подросткового возраста, ГСЦУ). Слабым утешением нашей с.-х. науке будет тот факт, что и в Северной Америке ученые тоже часто плетутся в хвосте «неистовых менеджеров». Известный руководитель корпорации «Агросоюз» (Днепропетровская обл.) В. Хоришко вспоминает поездку в США (www.farmer-business.info): «Оказывается, и там практики идут впереди. Но практики не все, а в нашем понимании «сумасшедшие». За которыми потом тянутся другие. И тогда начинает обращать внимание наука, и обосновывает, что у них получилось. А наши что пытаются делать. Так, становитесь за нами в очередь, вот покуда мы не поймем - не могите. Кто попробует выскочить - неправильно, ты куда? Это же научно не обоснованно! - Подождите, пока мы поймем на расстоянии, заочно дойдем. Вот тогда мы дадим вам добро. Разве этого не приходилось слышать. Где был такой ученый, у каких фермеров он был. Ни у каких. А считает, что у него остается право позволять или не позволять. В общем-то, умирать или не умирать». Это заявление руководителя современного молочного производства поражает - прикладная наука превратилась из локомотива в испорченную телегу, которую тянет передовое фермерство. Телегу, которую надо не только заставлять шевелить мозгами, но и содержать на своей шее. Как говориться - приехали. Радует, что появилась другая отечественная селекция. На примере таких, как И. Воленко и В. Хоришко видно, что успех будет у специалистов, которые не боялись учиться заново у «проклятых» капиталистов. Смирив гордыню, постигали науку рентабельного ведения животноводства. А, освоив азы капиталистического труда, сами становились проводниками передовой науки и практики. Здоровый консерватизм, присущий любой науке, не должен подменяться догматизмом. Это явление опасно тем, что в угоду застарелым догмам на селекцию отечественных пород скота, целые отрасли сельского хозяйства стран бывшего Союза, целое столетие барахтаются на 3-тысячном уровне продуктивности. Наш породный «зоопарк» в лучшем случае вызывают сочувствие и иронию, а в худшем - становится посмешищем в глазах зарубежных скотоводов. И только сдержанность и природная воспитанность не позволяют им откровенно потешаться над нашими приоритетами и суперинтенсивными «достижениями», хотя иногда прорывает… Разведение страусов еще в моде. Вдвойне печально, если любовь к несостоятельным, но дорогим как память, отечественным породам скота, прививается доверчивому студенчеству преподавателем высшей школы. Вряд ли стоить повторять, насколько сегодняшняя высшая школа отстает от преподавания современных технологий животноводства, принятых в развитых странах. К отставанию советского периода добавились 16 лет независимого. Это уже догматизм схоластический, оторванный от жизни. Такой метр (устар. - наставник, преподаватель) постсоветской зоотехнии, призывая следовать ее приоритетным разработкам, может быть, не ведает, что такой специальности в странах с развитым молочным и мясным скотоводством нет. Следовательно, и следовать - нечему. Современному фермеру не нужна советская погонялка (даже приоритетная) в виде бригадира-зоотехника, нормировщика по начислению трудодней, составителя распорядка дня на ферме, зооинженера по кормам. Нехитройнауке по организации производства будущих мясных и молочных королей учат на фермерских курсах, без устаревших догм и монографий. В итоге - специализированное молочное и мясное скотоводство Украины развивается не согласно, а вопреки постулатам и утверждениям некоторых корифеев высшей школы. На современной ферме и ученый метр и новоиспеченный специалист после такого обучения, выглядит как испуганный и безнадежно отставший от жизни страус, спрятавший голову в песок (см. рис). По большому счету так сегодня выглядит вся наша постсоветская селекционная школа, переживающаяпериод растерянности и зашоренности. В период между лекциями патриот от селекции с восторгом листает зарубежные каталоги скота, мечтая когда-нибудь прикоснуться к труду зарубежных профессионалов. Если подворачивается работа в частной фирме поставщика импортной спермопродукции, авторы отечественных пород и типов, начинают убежденно отстаивать интересы зарубежных, не всегда лучших компаний. На лекциях с доверчивой аудиторией - вновь старая песня о главных приоритетах советской селекционной школы. Такое селекционное дилерство за грóши, лишенное принципов и убеждений, сегодня - обычное дело. А пока отечественная селекционная школа «химичит», «разводит страусов» и снобов, просторы постсоветского пространства бороздят заморские «миссионеры-селекционеры», которые весьма убедительно доказывают несостоятельность нашей генетики, технологии содержания и кормления. Старательно и изящнопереучивают выпускников наших аграрных университетов технологиям ведения рентабельного животноводства. Почему-то на этих семинарах не слышно голосов наших ученых бойцов за отечественные породы скота. Авторы допускает, что у нашей высоколобой зоотехнической профессуры нет «домика в деревне» и она не знает, какое сегодня отчаянное положение в обычной крестьянской семье, «оснащенной» 1-2 коровами отечественных пород, с их ведерными надоями. Господа студенты с.-х. университетов! Вывозите иногда своих учителей в провинцию на воздух, в ближайшее село. От этого зависит уровень ваших знаний. Игнорирование академиком Лысенко и его компанией мировых тенденций специализации скотоводства, товарно-денежных стимулов (в том числе и в селекции), снобизм в отношении рыночных отношений производства, как раз и привели к провалам в разведении скота Советского Союза и постсоветских стран. Об этой беде мы подробно писали год назад («Пропозиция», №4, 2007). Ностальгия по сотням выведенных за годы советской власти пород чужда и непонятна современному мясо-молочному бизнесу. И даже вредна, так как вводит в заблуждение слишком доверчивого производителя с.-х. продукции, путает правительство в выборе племенных приоритетов. «На этой основе нечестные люди в науке - это страшная угроза самой науке и ее престижу в народе. Это угроза для народного хозяйства и правительства, которое опирается наненадежных консультантов», - писал академик М.М. Завадовский. Нет разведения печальнее на свете. Чтобы оправдать низкую продуктивности подотчетных им породсоветские разведенцы-неудачники подхватили идею нехватки кормов, озвученную академиком Е.Ф. Лискуном на заре Советской власти: «Навязшая у всех в зубах малая производительность нашихс.-х. животных, объясняется в первую очередь тем, что наше кормление и способы содержания роковым образом заставляют и заставят каждое животное, какого угодно высокого содержания наследственных задатков, показать лишь очень плохое проявление своей продуктивности». Эта идея, что все дело в кормах была взята на вооружение советскими зоотехниками и стала безотказной «отмазкой», когда на «партучете» стоял каждый литр суточного надоя. Аргумент - утром корма, вечером будет молоко - срабатывал безотказно, оправдывал низкую молочную производительность выведенного поголовья. Вволю накормить 120 млн. голов малопродуктивного скота (42 млн. коров) даже Советской власти было не по силам. По этому поводу директор ГСЦУ была того мнения, что породную несостоятельность можно сколь угодно долго прятать за извечный вопрос несбалансированного кормления, но решение должно быть кардинальным: «На 1 месте для производителя молока должно быть качество животных, на 2 - кормление, на 3 - технология содержания. Накормить в начале - это чепуха, потолок наследственного потенциала не даст ожидаемой продуктивности» (Воленко И.С., 1996). Жизнь продолжается. Вот уже 17 лет, как новый украинский фермер пылинки сдувает со своей рогатой кормилицы, рационы такие насыщенные, что колхозной буренке и не снилось. Кормление молочного скота скорее избыточное (особенно по белку), чем отвечающее потребностям животного. Переводить и дальше высококонцентрированные корма на отечественную селекцию, значит следовать русской поговорке - не в коня корм. Ирина Стефановна приводила такой факт, из разряда - вам и не снилось. Голландский фермер концентрированные корма дает лишь той корове, которая имеет дневной удой больше 30 кг молока. То есть коровы с продуктивностью до 6 тысяч кг отдают молоко без каких-либо комбикормов (!), за счет своего генетического потенциала. Наши буренки - плодыпролетарской селекции, на отсутствие зерновой пайки ответят дружным снижением удоя. Академик Эрнст Л.К. в интервью «Химия и жизни» (1987) подытожил советский период лихого разведения крупного рогатого скота: «За годы Советской власти исследователи и практики вывели 87(!) новых пород скота, только за две последние пятилетки - 10 пород, 26 типов, более 70 линий. …Развивая животноводство страны, мы десятилетиями преимущественно делали это экстенсивными методами: наращивали поголовье, подгоняли под него кормовую базу… Экстенсивный путь развития животноводства принес свои печальные плоды». Какое поэтическое признание ошибок отечественного разведения из уст академика! Нет разведения печальнее на свете.